Давнее
(История
создания Микеланжело скульптурного
надгробья для
Папы Римского)
Быки…
Красива их могучесть,
Уверенность,
спокойствие и власть.
И
времени бурливая текучесть
Не
усмирила скрытую в них страсть.
Смотрю,
а бык лохматый издалека,
Оттуда,
смотрит на меня,
И
я - дышу, как он, глубоко
И
вижу юношу и старика…
* *
*
-
Раб? – говоришь, Винченцо!
-
Раб!
- Не живописец?
А
в голосе такая почему печаль?
-
Влюблен я, Мастер! Уже месяц
Как
не могу ни спать, ни есть.
-
А жаль. В твои-то годы…
Я
веселился и кутил до умопомраченья,
Не
знал ни ночью устали, ни днем.
Но
вот однажды… Вдохновенье!
Оно
пришло, как в ясном небе гром!
Вошло
в меня стремительным потоком,
И
радость взволновала мою грудь!
А
сердце ликовало!!!
Было
ль это роком? Не
мне судить,
Но
собственно не в этом суть.
Я
стар стал. Страсть уж не волнует
И
не печалит безызвестность, нищета…
Но
память живо так рисует –
Была
прекрасна как минута та!
-
О, Мастер! И Лукреция прекрасна!
Как
тонок нос и нежен бархат кожи,
Как
томны очи и изящны как уста,
Как
плавна линия груди и ножек…
В
ней – вся земная красота!
Она
– предел моих мечтаний,
Моя
богиня, ангел мой!
Не
хватит всех моих признаний –
Все
звезды меркнут пред Луной!
-
Луна… А ночь темна бывает.
Раб
спит. Раб дышит. Бородой
Трясет
своей, не понимает,
Что
мир быть может и другой…
Он
просыпается! И
знаешь,
Винченцо,
даже восстает!
Из
тесных пут как-будто вырываясь,
Железные
он цепи рвет!
Я
вижу! На плите надгробья
Семь
мраморных живых фигур…
Они
прильнули к изголовью,
Не
слыша человечий гул.
Не
видя в центре Моисея,
Не
принимая пламенных речей,
От
слепоты и глухоты слабея,
Не
став, мечталось как богам, сильней!
Ликуя,
Раб забыл Законы:
“Не
сотвори! Не сквернословь! Не укради!”
Он
идолов сменил на барельефы и иконы,
Не
изменив желания свои.
И
вот итог – Раб умирает…
Дряхлеет
плоть и Дух ослаб,
А
на устах его сияет
Улыбка…
И конец – не крах.
Конец
– начало возрожденью!
И
в будущее он направил взор:
Он
смерти рад! Страданий
избавленью,
В
глазах – любовь, а не укор.
Да,
этот Раб – фигура ключевая:
В
застывшей позе – вечности прекрасный
миг!
Пусть
не классическая композиция, простая…
Я
повторяться вслед за другими не привык.
Вздохнул
в раздумьи и ушел Ваятель –
С
минуты той он новое творил.
В
другую сторону ушел и воздыхатель,
Присутствуя,
он выбился из сил.
И
вот – готово изваянье.
Но
не по нраву Папе сей сюжет:
“К
чему тут раб? Я без сомненья
Свободен.
Вижу белый свет!
И
данные пророком заповеди знаю.
Кто
может лучше те заветы знать?
По
многу раз я ежедневно их читаю,
Но
это рабство… Не
могу принять!”
И
Мастер впал в немилость.
Да
к тому же
“Ослепший”
ученик задумал месть:
Он
разговорам пищу дав досужим,
Подвергнул
поруганью
Мастера
достоинство и честь.
Бесправный
в жизни - правый
в Боге!
Самовлюбленность,
зависть, лесть –
Все
эти пиршества земного крохи
Не
пошатнули Веры, что Он есть!
И
он ушел в грядущее, к потомкам,
Искусством
Свет Божественный нести.
А
ученик стоял потерянно в сторонке,
Гармонию
души пытаясь обрести.
Не
осознал он: даже слово,
Сорвавшееся
сгоряча из уст,
Толчком
стать может для другого –
Любимца
своенравных Муз!
26.06.97г.
|
